На полях Первой и Второй мировых войн ежедневно гибли десятки, если не сотни тысяч людей.

По многочисленным свидетельствам непосредственных участников тех событий, с течением времени отношение к смерти и прочим бедствиям обретало оттенок обыденности, некоторой сухости что ли, не вызывая тех эмоций, которые подобные факты по идее должны были бы вызывать…

Значит ли это, что люди становились черствыми и бездушными? Вряд ли.

Обстоятельства нередко подталкивают нас к односложным ответам: «да» или «нет», «белое» или «черное», «жить для себя» или «жертвовать собой ради других».

Ответы на такие вопросы вносят ясность в наш внутренний мир и позволяют свести воедино устремления души и разума.

Увы, иногда под маской сострадания прячутся ошметки душевной пустоты, вызванной нежеланием души подчиняться велениям разума.

К примеру, душе угодно заботиться лишь о себе любимом, наслаждаться одиночеством и связанным с ним комфортом, а разум, напротив, призывает к самопожертвованию, открытой борьбе, каким-нибудь 12 подвигам Геракла или – о, Господи – публичной материальной поддержке воспитанников ближайшего детского дома…

Возникший внутренний конфликт игнорировать не удастся, придется примирять разум с душою. Другого пути нет. За кем останется право последнего голоса, в каждом конкретном случае решать придется самому.

Стоит ли упиваться состраданием?

Люди часто сострадают с упоением. Они погружаются до самого подбородка в трагизм ситуации и с подобающей происходящему гримасой вещают миру о бесконечных злоключениях, выпавших на их долю.

Другие – их значительно меньше – стараются отряхнуться от ситуации как можно скорее, дабы невозмутимо продолжить путь к значимым целям. Жизнь идет своим чередом, и чего уж тут голосить ревмя…

Не имея возможности облегчить участь страждущих, выставлять напоказ приступы жалости едва ли разумно, если, конечно, вы не руководствуетесь тщеславными или глубоко личными побуждениями.

Мир переполнен несправедливостью, жестокостью, злом, по крайней мере, именно в этом нас стремятся убедить СМИ. Каждый день, каждый час, каждую минуту по тем или иным причинам уходят из жизни хорошие и добрые люди, каждый из которых, вне всяких сомнений, заслуживает сострадания.

Меру этого сострадания в каждом случае мы определяем для себя сами. С позиций трансерфинга, оно не должно быть чрезмерным, ибо приведет к порождению избыточных потенциалов, и можно на ровном месте тупо загнать себя на неблагоприятные линии жизни. А смысл?

Сострадание имеет двойственную природу. Оно может диктоваться искренним сочувствием, а может вытекать из чувства долга, подпитываемого более выраженным чувством вины.

Чувство вины обязывает искать способ исполнения долга, выполнения обязательств, даже если они являются мнимыми. При этом истинные побуждения аккуратно прячутся под вывеской добродетели.

Как отличить искреннее сострадание от мнимого?

Отличить мнимое сострадание от подлинного не составит никакого труда. Прямолинейно спрашиваем себя: «Я сочувствую искренне или надо мной тяготеет чувство долга? И чего в моем стремлении помочь больше?».

Если – искренности, все ОК. Идем и помогаем. Если – долга, с чистой душой отказываемся от оказания помощи, и мнение окружающих здесь нам не указ.

И это не черствость, ведь, например, о дорогих нам людях мы в любом случае заботимся искренне.

Мир требует от нас одного – помнить о своей душе и заботиться о ней в первую очередь. Тогда дела у нас будут складываться наилучшим способом.

Эгоизм? Жадность? Черствость? Полемизировать по этому поводу можно бесконечно. Свое мнение на этот счет я изложил выше.

Повторю еще раз несколько в другой интерпретации. Многие вопросы недопустимо отдавать на откуп одному лишь разуму, пребывающему в жесткой сцепке с мнением окружающих.

Следует дотошно испрашивать у самого себя, чего нам на самом деле хочется больше, – одарить близкого человека ни к чему не обязывающим презентом, скажем, шоколадкой, или украдкой ее же «схомячить», не шибко мучаясь угрызениями совести…

Приняв решение, следует тут же проверить его «на вшивость» с помощью уже известного нам теста, просто прислушавшись к голосу сердца.